Два выхода (СИ). Страница 2

Михей в это время быстро просматривает злосчастную открытку, подаренную вампиру человеком, заодно втягивая запах, что ещё сохранился. То же самое проделывает и Элькор.

Взгляды бордовых и жёлтых глаз встречаются с тёмно-серыми глазами. Всё, кажется, замирает и остальное уже не видно и не слышно. Лишь они втроём.

Парни синхронно делают шаг в сторону Дантэ, который, как зверёк, на миг застывает на месте, затем — стремительный разворот, и он исчезает в тенях деревьев парка.

Страх придаёт ускорение, а также надежда на то, что за массивной дверью дома они его не достанут и он сможет скрыться от этих альф, которые сейчас его преследуют.

Из-за того, что в парке, а затем в саду, было темно, парню пришлось пробираться через кусты и низкие ветви деревьев, что тормозили его продвижение.

Дорога появилась внезапно.

Человек споткнулся, но успел удержаться на ногах и вновь побежать, продолжая чувствовать, что за ним следуют по пятам двое альф.

Вот уже появился вблизи двухэтажный жёлто-белый дом, вот несколько широких ступеней и массивная дверь, освещённая с разных сторон, как маяк надежды.

Трясущие пальцы находят в верхнем кармане ключ, он сразу же входит в замочную скважину, и Дантэ юркнул в приоткрытую щель двери, чтобы тут же закрыть её на все щеколды и замки.

Прислонившись к чуть прохладной поверхности лбом, парень старается унять дрожь во всём теле, а заодно удержаться на ватных ногах.

У него вырвался нервный смешок, и тут же сменился протяжным стоном.

Расфокусированный взгляд проходится по двери и всем её прожилкам и изгибам. Воспоминания месячной давности напоминают парню, почему тот поменял входную дверь и замки.

— О, Боги! — шепчет Дантэ, пряча раскрасневшееся пылающее лицо в ладонях, стараясь тем самым его охладить, а заодно спрятать ото всех глаза и искусанные губы.

— Ничего…, сейчас я в безопасности, и это главное, — слышно гулкий голос из-под пальцев. Дантэ вновь пытается себя успокоить, но что-то тело не верит, а слух пытается разобрать звуки с другой стороны двери.

Чувства обострились, а слух уловил еле слышимое движение почему-то за спиной, а не за дверью.

«Что?!» — кричит разум, и сердечко готово выпрыгнуть из грудной клетки.

Знакомые руки ложатся на плечи человека, затем притягивают к широкой груди, а губы касаются мочки уха, посылая невольные волны наслаждения, и шепчут:

— У тебя два выхода, милый…

Внутри всё замирает на несколько миллисекунд, чтобы вновь, в ускоренном темпе рвануться вперёд.

Парень прикрывает глаза, которые становятся, как расплавленное серебро, сердце бешено выстукивает свой нервный ритм, в голове, как ни странно, мысли прекращают свой бешеный бег, и лишь волк внутри него доволен, потому что чувствует свою Пару.

1

Около десяти лет назад.

Машина тёмно-синего цвета скользила по пустынному шоссе в сторону очередного города, который должен был появиться на горизонте примерно через два часа.

За рулём сидела белокурая молодая женщина Катрин Айшерэ Дион. Её пальцы нервно сжимали руль, а взгляд светло-серых глаз то и дело скользил по зеркалу заднего вида. В нём отражались большой полупрозрачный серый волк с красными глазами, который умостился на полу, и темноволосый мальчик лет девяти, который укутавшись в плед лежал спиной к ней.

Через несколько минут — вновь нервное поглядывание в сторону этой парочки, сжатие пальцев до побеления костяшек, и шёпот слетает с губ:

— Дантэ… — парнишка даже не двинулся на оклик, но волчье ухо чуть дёрнулось, что показывало — её слышат. — Мы скоро прибудем, милый, и… и у нас будет всё хорошо. Надо потерпеть и многое забыть, как плохой сон.

И на эти слова мальчик не обратил своего внимания, оставаясь в неподвижной позе.

Невольно взгляд затуманился от непролитых слёз, но одна слезинка, всё же заискрившись в уголке светло-серых глаз, тут же потекла по щеке вниз. Быстро стерев её, женщина откинула белокурую прядь волос и вновь погрузилась в воспоминания, тем самым отвлекаясь от гнетущей тишины, что создалась в машине.

Она, Катрин Дион, относилась к человеческому роду, как и её покойный муж Капир Айшерэ. Они оба никогда не жаловались, что относятся к этой расе, которую многие представители других рас считают самой слабой. Но у человека много возможностей, и он успевает многое за свою короткую жизнь, совершить как хорошие поступки, так и плохие.

Губы скривились в горько-печальной улыбке, а воспоминание о муже вновь всколыхнуло сердце и память.

Это был красивый парень лет двадцати трех. Чёрные глаза, шоколадные волнистые волосы чуть кучерявились и мягкими волнами прикрывали шею и уши. Он обладал огненной магией, но из-за малого потенциала не пользовался ею, рассчитывая лишь на свой ум и на талант бизнесмена.

У неё же была ментальная магия среднего потенциала, которую она развивала, чтобы та поспособствовала учёбе и дальнейшей работе в дэпломаты*.

Красивая встреча и ухаживание сына великого человеческого учёного Ландэ Айшерэ ей, конечно, польстили, но и сам Капир, излучая обаяние и красоту, смог влюбить в себя белокурую красавицу Катрин.

Многие завидовали, а она гордилась, была счастлива и не замечала многого.

Не замечала, каким странным становился её парень в определённые дни, как, бывало, его сопровождают странные личности, относящиеся к расе дроу. Как при встрече с самим учёным, его отцом, тот рассматривал её с определённым интересом, и ненавязчивые вопросы, что задавались, её не трогали и не волновали до поры до времени.

Юная девушка-студентка была очень счастлива, влюблена и старалась учиться на «отлично», чтобы в нужный момент стать на тропу высшего общества в образе жены Капира Айшерэ.

Мидэ* Катрин Айшерэ Дион — звучит просто замечательно и очень ласкает слух, её слух в первую очередь.

Звоночек тревоги прозвенел, когда один из репортёров, что был приглашён на её свадьбу, тихо спросил:

— Вы уверены, что вступая в семью Айшерэ, сможете быть счастливы со своим суженным? — глаза стального цвета блеснули из-под кустистых бровей. — Ведь вы видите лишь красивый фасад, а что за ним вам пока не знакомо.

— О чём вы? — в голосе невесты невольно послышались тревожные нотки, но затем она воскликнула, — Мы любим друг друга и будем счастливы!

— С мужем…. может быть. А вот с его отцом… — И видя испуганное состояние девушки, и то, что к ним спешит охрана, журналист быстро закончил, — Посмотрим, что будет через год, самое большее — через два.

Мужчина, раскланявшись, растворился в толпе гостей.

Капир тогда смог её успокоить и очень хорошо отвлечь, и этот странный журналист стёрся временно из её памяти.

Однажды, после четырёх месяцев супружеской жизни, Капир пришёл от своего отца, где он бывал в гостях, в почти невменяемом состоянии. Увидя Катрин, мужчина тут же набросился на неё со страстными объятиями и поцелуями.

Такого жаркого и дикого секса у них ещё не было, но молодой жене такой напор очень понравился, и та отдавалась с ещё большим порывом и отзывом. Если раньше он вёл себя мягко и нежно, то в ту ночь Капир сжимал её тело сильнее, целовал яростней, то прикусывая нежные части тела, то впиваясь в податливые нежные губы. Ореолы сосков ныли и требовали ещё и ещё страстных покусываний, сосаний, ласк. Тело с восторгом принимало отметки мужской ласки в виде засосов или отметин от зубов. Оргазмы шли с нарастающими темпами, и им было всё мало, они жаждали большего.

Но на утро о бурной ночи муж даже не вспомнил, а Катрин постаралась не напоминать, чтобы не видеть растерянные и злые чёрные глаза. Но её память и ещё несколько дней не сходившие отметины не давали ей забыть, они заставляли тело всё время вздрагивать от возбуждения.

Но жизнь не стоит на месте, а мечты и молодость подгоняют к чему-то, пока не ведомому, но уже не такому далёкому.

Девушка пропадала в самом престижном офисе, составляя планы, документацию, примерные речи, доклады. Начальство её хвалило, и даже намечались проекты, где она уже сама будет вести переговоры с двумя фирмами.